Судебные споры по делам о ДТП: анализ правоприменения

Ежегодно в России происходят десятки тысяч дорожно-транспортных происшествий, результатом которых становится повреждение или утрата имущества, нанесение вреда здоровью и даже смерть его участников. Определить, кто и при каких обстоятельствах отвечает за нанесенный вред, правильно ли к ответственности привлечен тот или иной его участник, не всегда просто. Бесспорно, это дела особой сложности.

«Вестник Фемиды» рассмотрел три недавних дела о ДТП, которые дошли до Верховного Суда РФ, и высшая судебная инстанция выявила ошибки в рассмотрении дела нижестоящими судами.

Медицинское освидетельствование должен проводить врач, прошедший подготовку на базе наркологической больницы

Анализ данных о дорожно-транспортных происшествиях в нашей стране показывает, что приблизительно каждое восьмое ДТП происходит с участием водителей в состоянии опьянения или с его признаками. Рассматривая дела с такой составляющей, суду важно проверить, каким образом проводилось освидетельствование лица на состояние опьянения, и если имело место медицинское освидетельствование, то где и кем оно проводилось, а также были ли соблюдены требования к компетентности врача, проводящего такое освидетельствование.

Летом текущего года Верховный Суд РФ (ВС РФ) рассмотрел жалобу по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ (управление транспортным средством водителем, находящимся в состоянии опьянения, если такие действия не содержат уголовно наказуемого деяния). Картина происшествия выглядела следующим образом.

К. ехал по городу на своем автотранспортным средстве, находясь при этом в состоянии алкогольного опьянения. Его машину остановил инспектор ДПС. По некоторым признакам, таким как запах алкоголя изо рта, неустойчивость позы, нарушение речи и прочие, инспектор предположил, что К. пьян и в порядке, предусмотренном Правилами освидетельствования лица, которое управляет транспортным средством, на состояние алкогольного опьянения и оформления его результатов, направления указанного лица на медицинское освидетельствование на состояние опьянения, медицинского освидетельствования этого лица на состояние опьянения и оформления его результатов (утв. постановлением Правительства РФ от 26 июня 2008 г. № 475, далее — Правила освидетельствования), предложил ему пройти освидетельствование на состояние алкогольного опьянения. К. от прохождения освидетельствования отказался.

Тогда согласно п. 10 Правил освидетельствования инспектором ДПС К. был направлен на медицинское освидетельствование на состояние опьянения, пройти которое он согласился.

По результатам медосвидетельствования на состояние опьянения, проведенного в областном ПНД, врачом-психиатром было вынесено заключение о том, что К. действительно был пьян, что и было зафиксировано в соответствующем акте, который лег в основу судебных актов, вынесенных в отношении К.

Три судебные инстанции признали К. виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ. Однако защитник К. подал жалобу в ВС РФ, который и выявил, что в рассматриваемом деле есть обстоятельства, которые не были приняты во внимание нижестоящими судами, но которые существенно меняли дело.

Так, высшая судебная инстанция усмотрела, что имеются основания для вывода о том, что врачом-психиатром были нарушены требования, предъявляемые к процедуре медицинского освидетельствования на состояние опьянения Порядком проведения медицинского освидетельствования на состояние опьянения (алкогольного, наркотического или иного токсического), утвержденным приказом Министерства здравоохранения РФ от 18 декабря 2015 г. № 933н вступившим в силу 26 марта 2016 г., за исключением отдельных положений, далее — Правила медицинского освидетельствования).

Согласно п. 15 Правил медицинского освидетельствования таковое проводится врачом-психиатром-наркологом либо врачом другой специальности (в сельской местности при невозможности проведения освидетельствования врачом указанное освидетельствование проводится фельдшером), прошедшим на базе наркологической больницы или наркологического диспансера (наркологического отделения медицинской организации) подготовку по вопросам проведения медицинского освидетельствования по программе, предусмотренной приложением № 7 к приказу Министерства здравоохранения РФ от 14 июля 2003 г. № 308 «О медицинском освидетельствовании на состояние опьянения» (далее — Приказ Минздрава России № 308).

В соответствии с приложением № 7 данного приказа подготовка осуществляется областными (краевыми, республиканскими, городскими) наркологическими диспансерами (больницами)).

Однако, как было установлено судами, врач-психиатр, который проводил медосвидетельствование К., прошел подготовку на базе автономной некоммерческой организации дополнительного профессионального образования (далее — АНО ДПО), то есть в учреждении, которое не названо в вышеуказанных нормах и которое не вправе проводить подготовку по вопросам проведения медосвидетельствования на состояние опьянения.

При этом имеющийся в штате АНО ДПО врач психиатр-нарколог обучение по указанному курсу обучения не проводил, а сама программа обучения не соответствовала программе, предусмотренной приложением № 7 к Приказу Минздрава России № 308.

При таких обстоятельствах, заключил ВС РФ, медицинское освидетельствование К. на состояние опьянения было проведено медицинским работником с нарушением Порядка медицинского освидетельствования, что не было учтено нижестоящими судами.

Руководствуясь положениями ч. 1 ст. 1.6 КоАП РФ, согласно которым обеспечение законности при применении мер административного принуждения предполагает не только наличие законных оснований для применения административного наказания, но и соблюдение установленного законом порядка привлечения лица к административной ответственности, ВС РФ постановил отменить состоявшиеся в отношении К. судебные акты, а производство по делу об административном правонарушении в отношении К. прекратить на основании п. 4 ч. 2 ст. 30.17 КоАП РФ.

ВС РФ напомнил, что владелец источника повышенной опасности – не обязательно его собственник

Важное для практики определение высшая судебная инстанция вынесла по делу о взыскании ущерба, причиненного ДТП. В частности, своим актом ВС РФ внес дополнительную определенность в установление критериев законности владения автомобилем для целей применения ст. 1079 ГК РФ, относя к таковым факт включения лица, управлявшего автомобилем в момент ДТП, в список лиц, допущенных к управлению по полису ОСАГО.

В данном деле С. обратилась в суд с иском, в котором просила взыскать с Г. и Т. причиненный ей в результате ДТП ущерб, основывая свои требования на том, что ее автомобиль пострадал в аварии, виновником которой был признан водитель Т., управлявший автомобилем Toyota Land Cruizer 200, принадлежащим на праве собственности Г.

Ответственность Т. была застрахована по договору ОСАГО, и С. получила в порядке прямого возмещения от страховой выплату в размере 400 тыс. руб. Однако размер нанесенного ей ущерба существенно превысил размер страхового возмещения, что и побудило С. обратиться с иском в суд.

Районный суд заочным решением взыскал с Г. и Т. солидарно в пользу С. стоимость восстановительного ремонта ее автомобиля, сумму утраты товарной стоимости, расходы С. на проведение экспертизы и судебные расходы.

Своим определением судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия перешла к рассмотрению данного дела по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных гл. 39 ГПК РФ.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия решение суда первой инстанции было отменено, принято новое решение, которым ущерб, расходы на экспертизу, судебные расходы были взысканы только с Г. как с владельца источника повышенной опасности. При этом суд апелляционной инстанции указал, что сам по себе факт включения Т. в страховой полис как лица, допущенного к управлению автомобилем, передачи ему ключей и регистрационных документов на машину подтверждает волеизъявление собственника Г. на передачу данного имущества в пользование, но не свидетельствует о передаче права владения автомобилем в установленном законом порядке, поскольку использование другим лицом имущества собственника не лишает последнего права владения им, а следовательно, не освобождает от обязанности по возмещению вреда, причиненного этим источником повышенной опасности. Кассация засилила это решение.

Г. с таким результатом рассмотрения дела не согласился и обратился с жалобой в ВС РФ.

Рассматривая это дело, Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ напомнила, что ответственность за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, установлена ст. 1079 ГК РФ, согласно которой юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и тому подобное, осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего.

Владелец источника повышенной опасности не отвечает за вред, причиненный этим источником, если докажет, что источник выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц. Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, в таких случаях несут лица, противоправно завладевшие источником. При наличии вины владельца источника повышенной опасности в противоправном изъятии этого источника из его обладания ответственность может быть возложена как на владельца, так и на лицо, противоправно завладевшее источником повышенной опасности.

Вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях (ст. 1064 ГК РФ).

Таким образом, при разрешении спора о причинении вреда источником повышенной опасности суд обязан определить, кто является владельцем этого источника повышенной опасности.

В пункте 19 постановления Пленума ВС РФ от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» разъяснено, что под владельцем источника повышенной опасности следует понимать юридическое лицо или гражданина, которые используют его в силу принадлежащего им права собственности,

права хозяйственного ведения, оперативного управления либо на других законных основаниях (например, по договору аренды, проката, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности).

Таким образом, исходя из вышеуказанных правовых норм и разъяснений Пленума ВС РФ законным владельцем источника повышенной опасности, на которого законом возложена обязанность по возмещению вреда, причиненного в результате использования источника повышенной опасности, является юридическое лицо или гражданин, эксплуатирующие источник повышенной опасности в момент причинения вреда в силу принадлежащего им права собственности, права хозяйственного ведения, права оперативного управления либо в силу иного законного основания. То есть субъектом ответственности за причинение вреда источником повышенной опасности является лицо, которое обладало гражданско-правовыми полномочиями по использованию соответствующего источника повышенной опасности и имело его в своем реальном владении и использовало на момент причинения вреда.

С учетом приведенных выше норм права ответственность за причиненный источником повышенной опасности вред несет его собственник, если не докажет, что право владения источником передано им иному лицу в установленном законом порядке либо источник выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц.

При этом, как указывал Г., на момент ДТП владельцем транспортного средства Toyota Land Cruizer 200 являлся водитель Т., который управлял им на законных основаниях; гражданская ответственность Т. как владельца данного источника повышенной опасности была застрахована на основании полиса ОСАГО.

Однако данные обстоятельства судом апелляционной инстанции были оставлены без внимания и надлежащей правовой оценки с учетом подлежащих применению к спорным отношениям норм материального права не получили. Кассационная инстанция ошибки апелляции также не исправила.

Исходя из изложенного, Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ отменила судебные акты апелляционной и кассационной инстанций и направила дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Выезд на встречную полосу не по своей вине

Высшая судебная инстанция была вынуждена еще раз напомнить нижестоящим судам, что подходить к рассмотрению дела с формальной точки зрения нельзя — необходимо глубоко разобраться в его обстоятельствах. Рассматривая дела, где водителю вменяется выезд на встречную полосу, важно выяснять по своей ли воле он оказался на данной полосе движения.

М. признали виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 4 ст. 12.15 КоАП РФ. Инспектор ГИБДД и районный суд сочли, что он в нарушение требований п. 8.6 Правил дорожного движения (далее — ПДД) при повороте налево при выезде с пересечения проезжих частей оказался на полосе встречного движения, где произошло столкновение автомобиля М. с другим автотранспортным средством.

Однако городской суд, оценив видеозапись с места происшествия, указанные акты должностного лица и судьи районного суда отменил, а производство по делу прекратил за отсутствием в действиях М. состава правонарушения (п. 2 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ).

Когда же дело дошло до суда кассационной инстанции, судья Четвертого кассационного суда общей юрисдикции, оценив ту же видеозапись, что и городской суд, посчитал, что решение городского суда об отсутствии в действиях М. состава правонарушения необоснованно, однако дело все же прекратил, но по причине истечения срока давности привлечения к административной ответственности. Защитник автовладельца с такими выводами кассационной инстанции не согласился и подал жалобу в ВС РФ.

Рассматривая это дело, ВС РФ, во-первых, отметил, что разрешение дела кассационной инстанцией было формальным и не отвечало требованиям ст. 24.1, 26.1, 30.18 КоАП РФ. Так, в нарушении требований ч. 1 ст. 30.18 КоАП РФ судья надлежащем образом не привел в постановлении мотивы и основания для отмены вступившего в законную силу решения судьи городского суда, ограничившись фразой о том, что из представленных в материалы дела доказательств, в частности видеозаписи, усматривается ровно те обстоятельства, которые названы в протоколе об административном правонарушении, и пришел к выводу о том, что судьей городского суда при рассмотрении дела нарушены требования ст. 24.1 и 26.1 КоАП РФ.

Во-вторых, судья кассационной инстанции не дал оценки отдельным имеющимся в деле доказательствам и не опроверг выводы судьи городского суда.

Так, при производстве по настоящему делу М. последовательно указывал на то, что требования п. 8.6 ПДД он не нарушал, при повороте налево на полосу встречного движения не выезжал. Из его объяснений инспектору ГИБДД следовало, что он двигался, соблюдая дистанцию до впереди движущегося автомобиля Mercedes, который внезапно начал совершать маневр разворота; он принял меры к экстренному торможению, но столкновения избежать не удалось.

Водитель автомобиля Mercedes при этом показывал, что, подъехав к перекрестку, он пропустил транспортные средства, двигавшиеся со встречного направления, далее начал движение и, неверно рассчитав траекторию движения автомобиля, потерял контроль над машиной и вылетел на встречную полосу в нарушение требований дорожной разметки, где и произошло столкновение его машины с машиной М.

На видеозаписи, имеющейся в распоряжении суда, также видно, что автомобиль Mercedes первым выезжает на пересечение проезжих частей, за ним следует автомобиль М., который выезжает по своей полосе левее (ближе к разделительной дорожной разметки) и смещается еще левее на дорожную разметку, поскольку автомобиль Mercedes начинает маневр разворота, выезжая на полосу, предназначенную для встречного движения.

Согласно выводам эксперта в данной дорожно-транспортной обстановке именно действия водителя Mercedes не соответствовали п. 8.1, 8.5, 8.6, 9.1(1) ПДД и требованиям дорожной разметки. В действиях же М. несоответствий требованиям ПДД установлено не было, так как выезд на полосу, предназначенную для встречного движения, был вынужденным вследствие столкновения с транспортным средством Mercedes.

И в-третьих, высшая судебная инстанция выявила, что в материалах дела не имеется сведений о направлении в адрес М. извещения о подаче должностным лицом жалобы и срока представления возражений на эту жалобу, как и не имеется сведений о направлении в его адрес копии вынесенного постановления.

Вместе с тем согласно действующему законодательству с учетом правовых позиций Конституционного суда судья, принявший к рассмотрению жалобу или протест на вступившее в законную силу постановление, обязан известить лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, а также потерпевшего о подаче жалобы или протеста и предоставить им возможность ознакомиться с жалобой, протестом и подать свои возражения на них, напомнил ВС РФ.

Учитывая вышеизложенное, ВС РФ заключил, что постановление судьи Четвертого кассационного суда общей юрисдикции подлежит отмене с оставлением без изменения решения судьи городского суда.

Источник публикации: Вестник Фемиды № 2 (143) Март 2025

Ведущий специалист

Ладыко Анна Михайловна